hopelessly sane.
для Данте. рейтинг.
Виски обжигал горло, медленно протекая по нему. Данте пил маленькими глотками, будто это был тёплый чай с молоком.
-О будущих намерениях Сира всегда можно узнать во время Становления. Уже то, как сделан первых шаг к будущему Потомку, может многое сказать.
Данте закрыл глаза.
-Что вы делаете? – художник увернулся от чужих холодных губ, надеясь, что всё можно перевести в шутку, не испортив отношений с благодетелем.
-Хочу дать тебе вечную жизнь.
-Это странный способ.., - конец фразы утонул в поцелуе. Что-то изменилось. Изменился сам Данте. Кожа никогда не была такой чувствительной. Каждое прикосновение Джека вызывало волну дрожи и нестерпимое желание…
Принадлежать ему.
Тело само по себе, не повинуясь разуму, прогибалось, повинуясь рукам Джека, словно принадлежало не Данте, а какой-то похотливой женщине.
-Ты будешь моим.
Эл говорил что-то, но Лоренцетти не слышал. Стакан с остатками виски ходил в руках ходуном, рискуя выпасть на пол и разбиться вдребезги.
Как всё просто. Элементарно. Очевидно. А этот вампир говорит и говорит, отстранённо, спокойно, будто бы не знает, какие чувства сейчас пробуждает в душе художника. Не знает? Вряд ли. Он намеренно затеял этот разговор.
Боль, стыд, отвращение, обида, вожделение. Слишком много для одного человека за такой короткий промежуток времени.
Данте всё ещё пытался вырываться. Молча, не умолять же, как какая-нибудь зажатая в угол девчонка. Но любая попытка освободиться пресекалась Джеком. В голове звенело, взгляд заволокло алым туманом.
Равномерные резкие толчки способны свести с ума. Грубо, без намёка на бережность или нежность. За что? Как можно? Мысли сбились в одну пугливую стайку, уступив хаосу и панике. Ужасу. От осознания того, что желание отдаться оказалось сильнее желания вырваться.
Горячий шёпот обжёг ухо:
-Ты мой. Навсегда. Навечно.
-Джек, - полувсхлип, - Прекрати. Пожалуйста. Я сейчас умру, – ничего глупее невозможно придумать.
-Ты никогда не умрёшь, мой мальчик.
Шею пронзила новая, незнакомая боль.
-Джек! – в горле что-то неприятно булькнуло, рот наполнила тёплая солёная жидкость.
Джек улыбался, обнажив длинные окровавленные клыки. В мертвенно-пустых глазах плясал азартный огонёк. Азарт хищника, терзающего жертву.
-Данте, - Эл держал его за руку, похоже, уже некоторое время.
-Зачем вы заговорили со мной об этом?! – Лоренцетти с ненавистью воззрился на тремера.
-Так было нужно.
-Кому?!
-Тебе.
Холод и безысходность. И больше ничего. Глупец попал в искусно расставленные силки. Наивный глупец. Как можно было надеяться, что всё это достанется бесплатно. Внимание, восхищение, подарки. Рано или поздно за всё нужно платить. А глупец платит дороже других.
Данте уже не ощущал своего истерзанного тела. В какой-то момент боль стала ему безразлична и он полетел в бездну забытья. Тьма сомкнулась над ним, как вода в тёмном колодце. Кажется, уже слышно, как земля падает на крышку гроба. Вот и всё, Данте Лоренцетти, наивный мечтатель. Тебя больше нет.
Губ коснулось что-то горячее. Вкус приторно-сладкой гнили.
-Пей. Пей же. Живи вечно.
Данте ткнулся в плечо Эла. Слезы покатились по щекам одна за другой, всё быстрее и быстрее.
-Он… он же… зачем было так… зачем ему… зачем так… я его… ненавижу…
-Я знаю.
Данте завыл, вцепившись зубами в лацкан чужого сюртука.
-Теперь всё будет хорошо, мой мальчик.
Виски обжигал горло, медленно протекая по нему. Данте пил маленькими глотками, будто это был тёплый чай с молоком.
-О будущих намерениях Сира всегда можно узнать во время Становления. Уже то, как сделан первых шаг к будущему Потомку, может многое сказать.
Данте закрыл глаза.
-Что вы делаете? – художник увернулся от чужих холодных губ, надеясь, что всё можно перевести в шутку, не испортив отношений с благодетелем.
-Хочу дать тебе вечную жизнь.
-Это странный способ.., - конец фразы утонул в поцелуе. Что-то изменилось. Изменился сам Данте. Кожа никогда не была такой чувствительной. Каждое прикосновение Джека вызывало волну дрожи и нестерпимое желание…
Принадлежать ему.
Тело само по себе, не повинуясь разуму, прогибалось, повинуясь рукам Джека, словно принадлежало не Данте, а какой-то похотливой женщине.
-Ты будешь моим.
Эл говорил что-то, но Лоренцетти не слышал. Стакан с остатками виски ходил в руках ходуном, рискуя выпасть на пол и разбиться вдребезги.
Как всё просто. Элементарно. Очевидно. А этот вампир говорит и говорит, отстранённо, спокойно, будто бы не знает, какие чувства сейчас пробуждает в душе художника. Не знает? Вряд ли. Он намеренно затеял этот разговор.
Боль, стыд, отвращение, обида, вожделение. Слишком много для одного человека за такой короткий промежуток времени.
Данте всё ещё пытался вырываться. Молча, не умолять же, как какая-нибудь зажатая в угол девчонка. Но любая попытка освободиться пресекалась Джеком. В голове звенело, взгляд заволокло алым туманом.
Равномерные резкие толчки способны свести с ума. Грубо, без намёка на бережность или нежность. За что? Как можно? Мысли сбились в одну пугливую стайку, уступив хаосу и панике. Ужасу. От осознания того, что желание отдаться оказалось сильнее желания вырваться.
Горячий шёпот обжёг ухо:
-Ты мой. Навсегда. Навечно.
-Джек, - полувсхлип, - Прекрати. Пожалуйста. Я сейчас умру, – ничего глупее невозможно придумать.
-Ты никогда не умрёшь, мой мальчик.
Шею пронзила новая, незнакомая боль.
-Джек! – в горле что-то неприятно булькнуло, рот наполнила тёплая солёная жидкость.
Джек улыбался, обнажив длинные окровавленные клыки. В мертвенно-пустых глазах плясал азартный огонёк. Азарт хищника, терзающего жертву.
-Данте, - Эл держал его за руку, похоже, уже некоторое время.
-Зачем вы заговорили со мной об этом?! – Лоренцетти с ненавистью воззрился на тремера.
-Так было нужно.
-Кому?!
-Тебе.
Холод и безысходность. И больше ничего. Глупец попал в искусно расставленные силки. Наивный глупец. Как можно было надеяться, что всё это достанется бесплатно. Внимание, восхищение, подарки. Рано или поздно за всё нужно платить. А глупец платит дороже других.
Данте уже не ощущал своего истерзанного тела. В какой-то момент боль стала ему безразлична и он полетел в бездну забытья. Тьма сомкнулась над ним, как вода в тёмном колодце. Кажется, уже слышно, как земля падает на крышку гроба. Вот и всё, Данте Лоренцетти, наивный мечтатель. Тебя больше нет.
Губ коснулось что-то горячее. Вкус приторно-сладкой гнили.
-Пей. Пей же. Живи вечно.
Данте ткнулся в плечо Эла. Слезы покатились по щекам одна за другой, всё быстрее и быстрее.
-Он… он же… зачем было так… зачем ему… зачем так… я его… ненавижу…
-Я знаю.
Данте завыл, вцепившись зубами в лацкан чужого сюртука.
-Теперь всё будет хорошо, мой мальчик.
-
-
27.10.2008 в 17:15