Прибор мелодично жужжал, вращая полукольцами и создавая вокруг себя приятную тёплую ауру, не имеющую цвета или конкретной видимой формы, но уже притянувшую железный ножик для писем, валявшийся в сторонке. Он висел в воздухе, удерживаемый невидимой силой, которую Дивайт Фир назвал магнетизмом.
Релмина не сводила глаз со своего творения, исполненная гордости уже хотя бы то, что ей удалось рассчитать оптимальное заклинание телекинеза, чтобы запустить механизм.
Шеогорат же радостно танцевал вокруг, напевая что-то нечленораздельное про нитки, иголки, сшивание миров и пронзание реальностей. Таким весёлым и довольным Вереним не помнила его с тех самых пор, как подарила ему Стража. Даэдра поминутно наклонялся к прибору, отчего его седые волосы становились дыбом, а борода и усы пушились, превращая бога Безумия в добрейшей души фермера. Особое удовольствие Шеогорату доставляло приглаживать безобразие в прежний вид.
Единственным безучастным к происходящему лицом была Альфе Фир, мирно посапывающая в кресле. Ей после её героического подвига в Холодной Гавани было уже совершенно безразлично, на какие чудеса магии и техники могут вдохновить простых данмеров при Дворе Безумия, всего лишь поставив их в безвыходное положение.
-Ну? - Шеогорат нетерпеливо в очередной раз склонился над прибором.
-Имейте терпение, - Фир поёрзал в кресле, затёкшая спина уже не приходила в норму.
-Сам его имей, Тельванни, - буркнул Даэдра недовольно, - Сколько ещё?
Вереним и Фир одновременно пожали плечами.
Альфе в своём кресле пробормотала что-то во сне, повернулась на другой бок и снова умиротворённо засопела.
Слабый белый лучик прорезал комнату от угла до угла, стал шире, потом раздвоился, следом за ним возник ещё один, в точности повторив изменения первого. А за ним и ещё. Когда один из них коснулся скорлупы Фира, она затрещала, заискрилась и растаяла. Тельванни буквально слетел с кресла и бросил свой драгоценный обломок кирпича Релмине, которая ловко пристроила его на вершину механизма.
Лучи собрались в пучок, сдвинулись к жужжащей гораздо громче теперь машинке, вонзились в неё подобно стрелам, а потом уже новые, такие же белые, вспыхнули из её центра во все стороны, заполняя комнату белым светом.
Стены словно растаяли, вместо них виднелись розовые чертоги Азуры, лабиринты Мефалы, зелёные угодья Гирцина, заполненный водой и льдом дворец Молаг Бала. Все Даэдрические Царства одновременно опустили стены своих естественных пространственных границ, перебросив мосты в Царство Безумия. И в самом центре этого антинаучного явления стоял довольный своей выходкой Шеогорат, упершись руками в бока и победно поглядывая на изумлённых Принцев других планов.
-На вашем месте, я бы убрался подальше, - шепнул Дивайт Релмине.
-В момент его триумфа? - Вереним отрицательно покачала головой и отступила от Фира к Шеогорату, взяв того под руку.
-Как бы этот триумф не стал для вас последним событием в жизни, - Тельванни быстро подошёл ко всё ещё дремлющей Альфе, перекинул её через своё плечо и, подняв свободную руку, щёлкнул пальцами, - Домой.
Новый светлый кокон взметнулся вокруг него от пола, заклинание возврата пробило хаотично перепутавшиеся миры и протянуло устойчивый тоннель к Нирну, не встретив на пути препятствий.
Последнее, что видел Дивайт Фир при Дворе Безумия - это то, как Молаг Бал поднимает на головой здоровенную дубину, целясь ей примерно в Шеогората, а из Лунной Тени мчатся несколько разъярённых крылатых сумраков. Судьба эксперимента, в котором старый маг принял участие против собственной воли, теперь выглядела предрешённой.


the end.